|
作词 : Александр Розенбаум |
|
作曲 : Александр Розенбаум |
|
По холодным дождям, с неба серого льющим за шиворот… |
|
Прорываемся к городу Солнца – покуда преступного… |
|
Мы – безбожные, наглые, пьяные, тифозно-вшивые. |
|
Мы – потомки Малюты… Мы – отродие Гришки Распутина… |
|
Нам указ нипочём. Все указы написаны вилами. |
|
Прорываемся к Светлому… грязь замесили обмотками… |
|
Грабить, жечь, убивать и насиловать |
|
Мы идём. Заливая деревни слезами и водкою!!! |
|
За обозом – собаки. За собаками – степь бесколосная… |
|
Прорываемся с боем. Нам неведомы сопли чужих отступлений. |
|
Мы – предвестники Хаоса. Драных шинелей философы. |
|
Продолжатели дела дорогого товарища Ленина!!! |
|
В пирамидах штыки, топим печи господскими платьями… |
|
Мы – оплот угнетённого мира, забытые в чреве клоповника, |
|
Вылезаем толпой, насосавшейся крови Полковника… |
|
На всемирную волю, из душного дома Ипатьева, |
|
Миллионы зверей. Нет, зверью далеко до отчаянных псов революции… |
|
Ноздри поветру. Чуем гнилостный запах обочины |
|
В разорённых усадьбах, хрустя их саксонскими блюдцами, |
|
У сисястых мадонн брызжем спермой, на мрамор отдроченной… |
|
Мы идём навсегда! Смрад тяжёлый стоит над землёй незасеянной… |
|
Пожирая луга васильковые, заполняя излучины рек. |
|
Мы идём навсегда! Не России дворянской – холопской Расеи мы… |
|
Назарет – господам. Нам нужны господа на заре. |
|
Под кровавым, из скатерти барской, простреленным знаменем, |
|
Пронесём по планете свою безграничную ненависть |
|
Ко всему, что учили они и сдавали потом на экзаменах, |
|
А мы за них надрывались, в узлы завернувшись, опухшими венами… |
|
Обретём свою правду в лаве дикой и братоубийственной, |
|
Белой костью дорогу мостим ко всемирному братству труда. |
|
Не к лицу красным коршунам перед крысой насилья заискивать… |
|
Мы – Циклопы Истории. Ныне. Вовек. Мы идём… Навсегда! |
|
Одноглазые, сильные. Горлопаны огромной империи. |
|
И примкнувшие. Те, кто за дом почитает – вселенский Вертеп… |
|
Справить службу народную нам, гегемонам, вождями доверено. |
|
Отомстить. Победить. Воцариться. Сломать. И терпеть. |
|
Мы – великая сила. Мы – великое местоимение. |
|
Всё сметаем, по ходу, с дороги – отныне ненужное. |
|
По холодным дождям. Лев Давидыч сказал: «Никаких отступлений!», |
|
И мы рвёмся вперёд. Нет ни Бога на нас, ни оружия… |
|
Впереди – Коммунизм. Благодать – это ладан поповский, сознания опиум! |
|
Рвут оковы Земли мускулистые руки товарищей! |
|
В реках гнева людского, в справедливости водах – утопим мы, |
|
Их – настигнем… Не Божьей. Своею десницей карающей!!! |
|
И когда на Дону отощают последние белогвардейские лошади… |
|
И станичные рвы казаками доверху наполнятся, |
|
Воспевая рабоче-крестьянскую Красную конницу… |
|
Мы уйдём. В Петроград. Миль пардон, не совсем по-хорошему… |
|
Там дворянских жильёв – непомерное, даже дурное количество… |
|
Есть куда заселить пролетарское многострадальное множество… |
|
Мы – поборники общего – взятого диким нахрапом у личного. |
|
И статья – не про нас… Нам вообще непонятен аспект мужеложества. |
|
Купола золотые церковные скоро обвалятся. |
|
Немцу платим за всё, даже кровью их царственных родичей… |
|
Мы – толпы свистуны. Рты раздвинув немытыми пальцами, |
|
Созываем народ на столичных проспектах негодничать. |
|
Смута – это призванье… Это страсть недоделанных гопников… |
|
Это часть неуёмных наёмников зависти – рабства и челяди, |
|
Ей не надо признания… Мы несём её… Сборище – стоптанных башмаков. |
|
Мы – по паспорту граждане… Мы – призванием – нелюди!!! |
|
Развернутся в широком строю этажи физкультурников… |
|
Приподнимутся голуби… Ровно настолько, сколь надо нам… |
|
Это будет… Придут времена потрясающих правильных шкурников. |
|
Но сейчас мы воюем. Задачи – ясны. Цели – заданы. |
|
Мы – кладём животы. Подведённые злобой и голодом. |
|
На алтарь революции, будто дрова на кострище червлёное… |
|
Баррикады плюют и блюют. Страх ползёт по замёрзшей окраине города. |
|
В ноздри запах вдувая пожарищ и мяса людского… палёного. |
|
На балконе Кшесинской… Туды её мать, балерины романовской, |
|
Он нам скажет… И мы, отупев от могущества каждого… |
|
Именуем посады – Урицким, Свердловском и Ждановом. |
|
Мы – цепные собаки. Мы – отныне Расеи советские граждане! |
|
Мы. Пройдём через всё. Через славу и самосожжение. |
|
Одолеем фашизм. По чести, геройству и, собственно, – совести!!! |
|
Мы добьёмся всего! Ну а что до планеты… И мнимого вроде бы уважения… |
|
Нам без разницы. Мы – романисты. Начхать нам на повести… |
|
Люди – мусор. Большое нам видится на расстоянии. |
|
А на дальней дистанции трактор – гораздо важней для отечества, |
|
Чем какой-нибудь Вася, сгоревший по пьяни в нём… |
|
И избавивший свой райсобес от расходов по глупой, преступной увечности. |
|
Это будет. Курчатов. Уланова. Чудо-улыбка Гагарина… Дядя Толя Тарасов. |
|
Зелёнка – на лбу диссидентствующих, солнечных бродников. |
|
Но пока мы идём. В портупеях запыленных. На исчадие ада – на Барина! |
|
Мы. Толпою безумною, беспощадною, бесконечно страдая за Родину. |
|
Скоро грянет семнадцатый год. Столь далёкого третьего тысячелетия… |
|
Что узреем мы из своих позаброшенных всеми бессчётных могил… |
|
Мы – песчинки истории, вбившие в лёд Колчака и Каледина… |
|
Мы… Которых Господь ненавидел, терпел, но, наверно… как странно… Любил. |
