|
作词 : Александр Розенбаум |
|
作曲 : Александр Розенбаум |
|
Я хотел бы проснуться утром, рано-рано… |
|
Умыться, одеться… и во двор… |
|
А там Зыряновск… |
|
Мне 5 лет… Я мальчишка маленький… |
|
Года три прошло после смерти Сталина… |
|
Мама с папой – молодые, красивые… |
|
Руки у отца – большие и сильные… |
|
А за забором – больница, запахи… |
|
На отделениях больные шаркают тапками… |
|
Весна – как весна. Лето – как лето. |
|
Горы сверкают кручами, |
|
Зимою морозы стоят трескучие… |
|
Родители работают простыми врачами… |
|
Папа, правда, ещё и начальник… |
|
Главный врач городской больницы… |
|
Для Зыряновска – это важная птица! |
|
Их по очереди не бывает ночами, |
|
Потому, что они дежурят… |
|
Яша очень много курит |
|
И кашляет, как сапожник, |
|
Который болеет от ваксы и кожи… |
|
А мама ругается, что я не сплю, |
|
И даже меня не целует. |
|
Но я же папу очень люблю |
|
И за него волнуюсь. |
|
А у мамы забот полон рот. Полгода Вовке… |
|
Он совсем крошечный. Он грудной. |
|
Но уже родной. |
|
И когда я играю с винтовкой… |
|
Я за Вовку иду с фашистами в бой. |
|
Я хотел бы проснуться утром… |
|
Другим, коммунальным… |
|
С очередью перед одним туалетом… |
|
Чётко понимая, что встать нереально… |
|
Поскольку зимою беда со светом… |
|
И две контрольных по точным наукам… |
|
Они для меня наказание… Мука… |
|
Как для дворняги – снежок и палка… |
|
Но мать моя – гинеколог… |
|
Кто знает – поймёт… Не жалко. |
|
Подмышки – два градусника… |
|
Не набьёшь… |
|
И я отправляюсь в школу… |
|
Превозмогая холод… |
|
Определять объем… |
|
Каких-нибудь труб и дурацких цистерн… |
|
Но так мы учились вставать с колен… |
|
Я хотел бы заснуть под утро… |
|
Первого января… |
|
Во второй половине двадцатого века… |
|
Нетрезвым молодым человеком. |
|
Гирлянды на ёлке горят… |
|
На столе недопитая водка… |
|
Я добавляю «сотку», |
|
Чтобы не потерять |
|
Кураж, мне дарованный «Песнярами»… |
|
Но… Голос… Чарующий… Мамин… |
|
«Сыночек, пошёл бы ты спать!!!» |
|
И я ухожу… Без ответа… |
|
А мамы три года, как нету… |
|
Или вот. Просыпаюсь в бараке. |
|
Колхозно-морковного действа. |
|
Господа! Что же может быть круче |
|
Студенческого беспредельства… |
|
Запрягаю гнедую лошадь, |
|
Очумевшую от девчонок, |
|
Превратившихся в амазонок, |
|
На коней поменявших кошек… |
|
И бросаю в телегу картошку… |
|
В лЕдник… Ровно ящик. |
|
Ни больше, ни меньше… |
|
Я украл. При Иосифе смертник… |
|
И не лень же? |
|
Вы простите меня, ребята… |
|
За такое вот святотатство… |
|
Не нажил ни дворцов, ни богатства… |
|
Никогда не хотелось сдаваться… |
|
Просто всем нам жилось небогато… |
|
Я хотел бы проснуться утром… |
|
Голова на коленях у мамы… |
|
Папа только вернулся с «суток» – |
|
Зашивал ножевые раны… |
|
Я мотаю первую «пару»… |
|
Вовка в школе… Грызёт науку… |
|
Это очень тонкая штука… |
|
Понимать, что ещё не старый, |
|
Но уже, как свечи огарок… |
|
Свет ложится на то, что прежде |
|
Нам казалось таким неважным… |
|
Пара-тройка ушедших граждан… |
|
Девять жизней… Моя – однажды!!! |
|
День, прожитый с семьёю… Каждый… |
|
Это – Счастье! Любовь и Нежность! |
|
Я хотел бы проснуться утром… |
|
Даст Господь! Он поступит мудро!!! |
